Надежный сон - Николай Орлов

Многие безмятежно пойдут себе в школы: и Вова, и Сашка, и сестра Смита Котенок, и сам Александр Смит; пойдут и ученики других школ, а читатель… читатель подумал было о своей уже. Контрольная работа в девятом «А» сегодня будет только по истории. Куликовская битва, Бородинское сражении, штурм Берлина… Александр Смит размышляет почему-то про них, а вопросы в девятом классе стоят несколько другие. На «четверку» он ответит, напишет.

Перемены полны анекдотов и Сашкой, ее взглядами. Теперь она, должно быть, знает, на кого ей глядеть! О том, какая она чудесно красивая, Глазков слышит каждую минуту. Володю это раздражает, он пылит, грубо и нелестно отзывается о ее интеллекте и вероятных личных качествах:

– Пойми, чудак: важна не только красота, важны чувства и мысли человека!

Но странно: Смит его не слышит. Зато их слышат порой другие.

– Хорошая девчонка, достойный выбор… прикольно с ней поболтать по телефону, – весело похахатывая, хлопает Смита по плечу высоченный Алеша Костич.

Перед уроком физкультуры Кирилл Андреев из «Б» класса и Смит неожиданно повздорили из-за футбола – они были яростными болельщиками из противоположных, враждебных лагерей; столкновение это внешне едва не переросло в драку, которой нашему герою чудом удалось избежать. Ему повезло… но драка была едва ли вероятна, если посчитать, подумать. Кирилл Андреев – мощный спортсмен, который профессионально занимается футболом, и драться ему совсем не к лицу. Смит, конечно, тоже не драчун… драки случатся не в этой главе.

На уроке математики Анастасия Филипповна объясняла ребятам кубы и многогранники, но Смит и его сосед по парте Боря Корнеев «занимались своими делами». Зато за анастасииным доказательством внимательно следил Леха Иванцов, гость урока, почти случайно оказавшийся в кабинете. Раньше он был их одноклассником, но после восьмого перешел в техникум и, как видно, скучает по старым друзьям и даже по урокам. Дорогой домой они со Смитом разговорятся, и Леха порекомендует: обратись, Саша Смит, к психиатру, раз тебя гнетут философские вопросы о жизни… и это был поистине мудрый совет! Смит вяло улыбается другу. Ура, обещанные выходные!

За игрой в хоккей, гарантированной пока любителям-москвичам все теплеющей с годами среднерусской маститой зимой, пролетает субботний вечер. Стадион «Юность» – центр подобного момента недели, сердце хоккеистов, фигуристов, конькобежцев и их болельщиков – обычных наблюдателей-пешеходов. Смит стоит в хоккейных воротах, потому что он почти не стоит на коньках. Отбив практически все шайбы, он будет звонить сегодня Сашке, ведь в школе они так друг с другом и не заговорили…

Когда он решается донабрать номер телефона, рядом возникает Славик Бек, тоже наигравшийся в хоккей; он совсем не опытен в love-stories, и ему хотелось бы каплю подучиться, и это не встретит препятствий, ибо Смит хвастлив, самодоволен и демократичен сегодня, как и всегда, к тому же ему нужна поддержка. Разговор-то нисколечки не тайный – а урок для Славика получается полезный: ведь из толковой беседы есть что извлечь, а Смиту запомнились только две коротенькие фразы:

– Сашка, а ты любишь животных?

– Спрашиваешь.

И Славику этот момент тоже очень понравился. Не так давно, всего неделю назад, у него был день рождения. Дед Славика тогда сказал Смиту:

– Ты, Санька, парень видный. Приезжай летом к нам на дачу – выищем тебе телочку-невесту.

– У Санька уже есть, – с гордостью выдал друга Славик. Тщеславный Александр Смит порозовел, хотел обернуть все в шутку, но не пришлось.

Сегодня Славик смотрит на друга-хоккеиста снизу вверх, полный восхищения.

– Забавно, а ведь вы с ней тезки.

Забавно, раньше Смиту это в голову не приходило.

Паренек идет влюбленный.У него характер мой…Он такой же отдаленныйОт всего – но он герой.

Я с себя его рисую —Он прекрасно мне знаком —И черты его штрихуюГолубым карандашом.

Кто стихов не сочиняет,У кого таланта нет —Тот по жизни побеждает,Тот герой, а не поэт.

Помилуйте! но суббота заканчивается, парень и девушка по разные стороны разговора, Вова Глазков на рыбалке, темень вечерняя; каким же действием ознаменуется начало моей повести?

Смит вернется домой, к себе в комнату, приляжет и задумается. В шкафах у него множество книг, есть среди прочего и шахматные справочники, отечественные и восточногерманские.

Удивительные людиЖили в ГДР.Долго мы друг другу будемСтавить их в пример.

Смит бессмысленно листает книжки, в мыслях его путаница снов, разговоров и вялых приятных событий этого и прошлых дней. Логическая цепочка не выстроится, наша повесть застряла как бы на месте. Есть ли в ней герой и героиня? кто из них сильнее? В последующие дни олимпиады школьников, шахматные соревнования, уроки, домашние дела, возня и суета укрепят путаницу в самом узле ее, голова, мозг не станут ее понимать, лишь фиксируя в ночных видениях вычурный силуэт. Только ясные взгляды нет, нет, да и напомнят о том, что все ведь ясно!

И вроде бы все ясно.

Глава вторая

Первые цветы в конце зимы,

Радость самой первой встречи тайной…

В самом конце февраля (кажется, во вторник или в среду) у Александра Смита и нашей красавицы свидание в хвойном лесу. Они встретятся на закате. На длинном четырехметровом поводке лохматый бурый Джек снует туда-сюда. Собственно он – главный субъект прогулки, ее конспиративное прикрытие: пусть во дворе никто не задумается, не засомневается, зачем молодому человеку идти в сторону леса – и не пристанет тут же с безрассудными расспросами, не увяжется. Еще у Смита с собою хозяйственная сумка, там стеклянная банка под сметану и пара тонких листков записки Сашке, в которой пять задач по геометрии с решениями и одна по физике. И вроде бы все точно.

– Я бы пригласила тебя домой, да там странный беспорядок… а сметану и молоко в магазин «сельпо» сегодня завезли, я уже брала. Спасибо. Пока. Сашка.

Шли они, может быть, долго, разговаривали мало… Но, кажется, не скучали – и это странно.

Приходит время расставанья.Уже не повторятся вновьНи наши легкие свиданья,Ни наша легкая любовь.

Постучать по деревьям, покачать головой…

Дни потекли дальше, наступила весна, и началась, вмешиваясь в дела, эпидемия гриппа. Заболели дети – учащиеся самых разных классов, заболела сестра Александра Смита Котенок, заболел Славик Бек, зачихал Володя Глазков, взяли бюллетень даже некоторые учителя. В то же время министерство образования спустило срочную директиву, связанную с отмечаемым годом Пушкина.

Александру Смиту эпидемия очень нравилась: уроков стало меньше, и больше светлого времени удавалось выкроить для игры в хоккей, прогулок с Джеком… если бы… ах если бы еще не болела Сашка… Классная руководительница Анастасия Филипповна очень скоро раскусила в Смите это благодушное настроение лентяйничать, и с ходу придумала ему горячую комсомольскую нагрузку: всю предстоящую неделю он должен будет проводить в одном из седьмых классов уроки физики и математики, заменяя тем заболевшего педагога. Слава богу, довольно быстро выяснилось, что речь идет о седьмом «А», Смит выдохнул: почему-то он стеснялся общаться с классом Сашки!

Быть в роли учителя оказалось вполне себе прикольно. Ребята и девочки отнеслись к нему с пониманием, даже с некоторым уважением. Объяснив текущую тему, он выписывал на доске решения всех классных и домашних задач и равнодушно глядел в окно, ждал звонка, пока «студенты» переносили их к себе в тетради. Анастасия была вполне им довольна, завуч школы тоже, а один из семиклассников, веселый паренек Витя Чернышов, даже признался как-то Смиту, что после последних прекрасных объяснений юного псевдоучителя на уроках он, возможно, выбрал бы физику своей будущей специальностью, если бы не более давнее и уже непобедимое призвание к изучению иностранных языков. Александр Смит засмеялся и важно похлопал Витю по плечу… а когда с выздоровлением учительницы физики Смит подумал было уже о свободе, ему было поручено новейшее, актуальнейшее назначение – провести у тех же семиклассников пушкинский урок литературы. Возражение, что литература – конек не его, было отвергнуто соображением, что все те, чей она конек, в горячке лежат по своим домам и бредят.

Ну, хорошо. Мы вас не боимся.

Пушкинский час был запланирован на первый урок субботы, и перспектива уважительного отсутствия на нелюбимой истории была не такой уж горькой. Выучив практически наизусть главу из книги одного известного пушкиноведа, Смит был спокоен: друзья-семиклассники не съедят…